|
Секретный
доклад
Была и другая часть работы
съезда, которую президиум ЦК решил провести
в чрезвычайной секретности. Делегаты были
готовы к тому, чтобы услышать нечто очень
важное, касавшееся Сталина, поскольку уже
до начала съезда им были разосланы
ленинские работы, ранее не публиковавшиеся
в открытой печати: обращение к XII съезду
партии - так называемое "Завещание",
письма по национальному вопросу и другие
документы. Кроме того, делегатов поставили
в известность, что на съезде Н.С. Хрущев
выступит с докладом о культе личности.
После того как съезд исчерпал
повестку дня, избрал руководящие органы и
фактически закончил работу, состоялось еще
одно, 20-е заседание, на котором с
информационным докладом выступил Хрущев.
Этот доклад определил особое место съезда в
истории. Он всколыхнул все советское
общество, получил отклик во всем мире. И
сегодня интерес к этому событию не угасает.
Спустя 40 лет большевики впервые
открыто оценили доклад Хрущева, как начало
той катастрофы КПСС, которая произошла в
августе 1991 г. Бывшие партийные реформаторы
охарактеризовали доклад Хрущева как важный
шаг на пути обновления партии,
демократизации общества, как начало
перестройки в середине 50-х годов, при этом
проводя аналогию с политическими реформами
80-х. Провал реформаторских усилий Хрущева
они объясняют сопротивлением
консервативных сил внутри руководящего
ядра партии.
Менее четко выражена та точка
зрения, что кризис партии был обусловлен ее
характером, внутренне присущими ей
неразрешимыми противоречиями. Как показала
история, КПСС не поддавалась
реформированию. Деятельность руководящего
ядра партии, в частности и все решения XX
съезда, были направлены на укрепление
монопольной власти КПСС в обществе, на
преодоление крайностей, проявившихся в
сталинские времена во внутренней и внешней
политике СССР, а не на принципиальный отказ
от этой политики. Попытки соединения таких
антагонистических начал, как демократия и
диктатура, оказались утопией.
Большая часть членов президиума
ЦК в полной мере осознавала свою
ответственность за участие в сталинских
злодеяниях. Их пугала мысль, что кто-то
другой будет разбираться в тех
преступлениях, в которых они были повинны.
Но было бы несправедливым
полагать, что это было единственное чувство,
которым руководствовались члены
президиума. Они являлись и соучастниками
преступлений, и их жертвами, и заложниками
Сталина одновременно. Малейшее несогласие
со Сталиным грозило не только уничтожением
любому высокопоставленному партийному
руководителю, но и гибелью его семьи,
родственников, близких друзей. Увы, не все
они отличались силой духа,
принципиальностью и непреклонностью.
Сталинщина пугала их. С ужасом и
негодованием вспоминали они теперь
недавнее прошлое, атмосферу страха и лжи.
Важно определить мотивы действий членов
президиума ЦК. Что руководило ими, когда они
принимали решение об информировании
делегатов предстоявшего съезда о
сталинских преступлениях? Микоян
откровенно говорил о тех чувствах, которые
испытывали члены президиума ЦК. Они боялись
ответственности за совершенные
преступления, боялись, что съезд может
спросить каждого, какую роль он играл в
организации массовых репрессий. Отсюда - и
первый мотив, которым руководствовался
Микоян: о репрессиях лучше рассказать самим
членам президиума и не ждать, когда за это
возьмется кто-либо другой. Такой
информацией, считал Микоян, члены
президиума могли бы показать делегатам
съезда, что всё о сталинских преступлениях
они узнали только перед съездом, только в
результате специального изучения,
предпринятого комиссией, которую они
создали. Тем самым члены президиума ЦК в
какой-то мере снимали с себя хотя бы часть
ответственности за кровавый террор 30-х
годов. То, что именно они сами, по своей
инициативе поставили этот вопрос, должно
было отвести от них возможные обвинения.
Такого рода признания
содержатся и в воспоминаниях Хрущева. Каков
же был политический расчет первого
секретаря ЦК КПСС?
Хрущев, как и другие члены
президиума ЦК, не только рассчитывал уйти
от личной ответственности, но и понимал, что
признание высшей партийно-государственной
властью сталинских преступлений
дискредитирует наиболее авторитетных и
влиятельных членов президиума ЦК, тех, кто
долгое время работал со Сталиным, кто был в
30-е годы членом политбюро. Об этом он писал в
своих воспоминаниях.
Постановка этой проблемы прежде
всего подрывала авторитет тех, кто знал
больше и, может быть, участвовал в
сталинских преступлениях. Степень
ответственности членов президиума ЦК могла
стать инструментом давления со стороны тех,
кто знал меньше, на тех, кто знал больше и,
следовательно, нес большую ответственность.
Таким образом, считал Хрущев, можно будет
попытаться уйти от ответственности.
Берия первым использовал данные
о сталинских преступлениях как орудие
давления на своих коллег, которых особенно
пугало то, что он, раскрывая тайны
фальсификаций дел, занимался этим один и
оставил у себя в сейфе материалы,
свидетельствующие о прямой причастности
членов политбюро к сталинским злодеяниям.
Берия получал сведения в подведомственных
ему органах госбезопасности. Члены
политбюро заподозрили, что Берия собирает
против них досье и уничтожает документы,
которые свидетельствуют о его собственных
преступлениях и злоупотреблениях властью.
Неслучайно, что после расстрела Берии члены
политбюро тут же уничтожили все документы
из его сейфа. Хрущев говорил, что сделал это,
даже не читая тех бумаг, которые находились
у Берии. Может быть, он и не читал, но не
вызывает сомнения, что его доверенные лица,
в первую очередь Серов, внимательно изучили
все эти документы.
Хотел ли Берия использовать эти
сведения в борьбе за единоличную власть или
Молотов, Каганович, Маленков, Хрущев и
Микоян опасались напрасно? От Берии можно
было ждать чего угодно. Но то, что такая
мысль у членов президиума ЦК в 1953 г. была,
свидетельствует о ясном осознании ими того,
какая опасность для них существовала -
такого рода разоблачения могли стать
мощным оружием в борьбе за лидерство в
партии. Некоторые из них употребили все
силы, чтобы нейтрализовать возможную
опасность; другие, опираясь на свое
положение в партийном аппарате, настойчиво
стремились использовать сложившуюся
ситуацию с максимальной для себя выгодой.
К осени 1955 г. Хрущев был
полностью убежден в том, что о его
причастности к преступлениям сталинской
эпохи не будет сказано ни слова. Он смело
обвинял других, будучи уверен, что
изобличающие его документы либо уничтожены,
либо находятся за семью печатями. Чем более
надежно они были спрятаны, тем более резко
осуждал Хрущев преступления, в которых сам
принимал активное участие. После XX съезда
Хрущев, как человек эмоциональный и
решительный, предпринял шаги к массовому
освобождению жертв политических репрессий.
Около миллиона заключенных и ссыльных
получили свободу. Несомненно, что Хрущев
руководствовался в этом не только
политическими расчетами, но и движением
души.
Нельзя забывать о формировании
в руководящих кругах партии, среди ее
номенклатуры настроений осуждения
произвола Сталина, безжалостных репрессий
против партийно-государственных и
хозяйственных кадров. Нарастание репрессий
в конце 40-х - начале 50-х годов и реально
приближавшаяся возможность повторения
большого террора создавали атмосферу
страха для всех социальных групп. Усиление
репрессий в последние годы жизни Сталина
еще раз продемонстрировало, что они
являлись необходимым составляющим
элементом сталинской системы.
Кадры государственных
чиновников, члены ЦК, многочисленные
местные партийные работники устали от
непрерывного ожидания ареста, тюрьмы,
смерти, преследований членов семей. Они
нуждались в твердой гарантии личной
безопасности. После смерти Сталина они
решили, что настало время, когда этого можно
наконец добиться.
В 1953 г. советское общество
находилось накануне социального взрыва.
Беспредельная мощь партии, безграничность
ее власти, беззаветная преданность ей
граждан страны - эти клише официальной
пропаганды уже не могли скрыть глубочайших
противоречий внутри общества.
Многие миллионы людей долгие
годы несли неимоверные лишения и жертвы. Но
их терпению наступал предел. Основная масса
населения уже утратила веру в обещанное
партией "светлое будущее".
Ввиду того, что вопрос о
выступлении против культа личности был
окончательно решен только на завершающей
стадии работы съезда, спешно
подготовленный доклад был поставлен в
повестку дня заключительного заседания.
Хрущев якобы предлагал выступить с
докладом Поспелову, однако члены
президиума ЦК единодушно настояли на том,
чтобы в качестве докладчика выступил он сам.
В воспоминаниях Хрущев
стремился представить себя единственным
членом президиума ЦК, который добивался
постановки доклада о культе личности в
повестку работы XX съезда. В его мемуарах
утверждается, будто он призывал своих
коллег "покаяться" перед съездом в том,
что они знали о сталинских преступлениях и
даже были причастны к ним.
Хрущев разделил членов
президиума ЦК по степени информированности
о сталинских преступлениях. По его мнению,
он, а также Булганин, Первухин и Сабуров
ничего не знали о фактах массового террора
второй половины 30-х годов и, следовательно,
не участвовали в терроре и не несут никакой
ответственности за те преступления,
которые совершил Сталин.
Другая группа - Молотов,
Ворошилов - знали все. Микоян и Каганович
также были полностью информированы, но им
не были известны детали. Маленков не был
инициатором массовых репрессий, но он
выступал послушным исполнителем. "Сотни
людей были репрессированы или
ликвидированы в районах, куда Сталин
посылал Маленкова наводить порядок".
Вполне резонно замечание
Микояна на эту часть воспоминаний Хрущева:
"Чувствуется неприятная, фальшивая
нотка - снять с себя всякую ответственность,
которая ложилась на всех членов и
кандидатов в члены Политбюро, работавших
тогда при Сталине. Здесь, видимо, он хотел
себя выделить из этого круга, представить
себя в роли постороннего неосведомленного
наблюдателя, рассчитывая на
неинформированность читателя".
По мере приближения даты
открытия XX съезда в президиум ЦК поступало
все больше фактов о сталинских
преступлениях. Активно действовала
комиссия Поспелова, систематически
информируя президиум ЦК о своей работе.
Все чаще на заседаниях
президиума ЦК возникал вопрос о том, как
информировать партию о вскрытых фактах
сталинских преступлений. До 1 февраля 1956 г.
речь шла только об информации по поводу
массовых репрессий в отношении партийных и
советских деятелей во второй половине 30-х -
начале 40- -х годов.
Хрущев прямо поставил вопрос
перед своими коллегами: "Хватит ли у нас
мужества сказать правду?" После
выступлений Микояна, Поспелова и Серова,
которые приводили конкретные факты,
указывающие на то, что Сталин
непосредственно руководил массовым
террором и, в частности что в города,
области и республики давались лимиты на
аресты и эта "разнарядка" утверждалась
лично Сталиным, Хрущев предложил добавить в
доклад еще и эти факты. Первухин, Булганин,
Микоян поддерживали его предложение. По той
краткой записи, которая передает обмен
мнениями, трудно судить, какой конкретно
доклад на XX съезде имел в виду Хрущев. Но
учитывая, что вопрос об отдельном докладе о
культе личности еще не вставал, даже не было
решено информировать съезд о работе
комиссии Поспелова, можно заключить, что
Хрущев говорил об отчетном докладе, в
котором предполагалось дать оценку
репрессиям и Сталину. Тут же было принято
решение поручить Серову, Руденко и комиссии
Поспелова проверить дело М.Н. Тухачевского.
Доклад открывался разделом "Приказы
НКВД СССР по проведению массовых репрессий".
Комиссия привела наиболее важные документы,
на основании которых во второй половине 30-х
годов развернулись массовые репрессии.
Проверка следственных дел, изучение других
документов позволила комиссии сделать
вывод, что дела об антисоветских
организациях, блоках и различного рода
центрах, якобы раскрытых НКВД, были
сфабрикованы следователями, применявшими
истязания и пытки заключенных. В докладе
комиссии приводились многочисленные
примеры приемов и методов действий органов
госбезопасности по фальсификации дел Р.И.
Эйхе, В.К. Блюхера, Я.Э. Рудзутака и др.
Грубейшие нарушения законности стали
повседневной практикой работы
следственных и судебных органов, в
частности Военной коллегии Верховного Суда
СССР.
В докладе комиссии были
приведены документы, свидетельствующие о
том, что пытки и истязания заключенных были
санкционированы лично Сталиным, что он
заранее планировал массовые репрессии
против партийного актива и членов ЦК партии.
Комиссия установила, что
основные кадры троцкистов и правых были
репрессированы в 1935, 1936 и первой половине 1937
г. Затем террор обрушился на партийно-советские
кадры, которые вели борьбу против
троцкистов, зиновьевцев, правых.
Комиссия сделала вывод: "Таким
образом, самые позорные нарушения
социалистической законности, самые
зверские пытки, приводившие, как это было
показано выше, к массовым оговорам невинных
людей, дважды были санкционированы И.В.
Сталиным от имени ЦК ВКП(б). В полувековой
истории нашей партии были страницы тяжелых
испытаний, но не было более тяжелой и
горькой страницы, чем массовые репрессии
1937-1938 годов, которые нельзя ничем оправдать".
Хрущев на этом заседании
поставил один из важных вопросов: где
следует сказать о преступлениях Сталина? И
тут же дал на него ответ: на закрытом
заседании съезда. Он предложил напечатать и
раздать делегатам съезда ленинское "Завещание"
и "Письмо по национальному вопросу".
19 февраля Хрущев продиктовал
текст, который стал основой доклада,
зачитанного им на съезде. Можно
предположить, что на столе Хрущева во время
его диктовки были вариант доклада
Поспелова и Аристова и вариант,
подготовленный Шепиловым, а также письмо
Снегова. Несомненно, Хрущев внес свой вклад
в разработку структуры доклада. Он снял
некоторые выводы, имевшиеся в докладе
комиссии Поспелова. Среди них - утверждение
о том, что так называемые оппозиционные
центры и блоки на самом деле никогда не
существовали, что все это - фальсификация
органов госбезопасности. В докладе
комиссии Поспелова прямо и определенно
говорилось о массовых репрессиях против
простых советских граждан: "Но ничем не
мог быть оправдан массовый террор против
многих честных советских людей, против
многочисленных кадров партии и советского
государства". В докладе Хрущева к
жертвам культа личности были отнесены
только коммунисты, придерживавшиеся
сталинской ориентации, но никак не
оппозиционеры и не простые граждане. Что же
касается оппозиционеров, то Хрущев осудил
не репрессии против них, а только лишь
масштаб этих репрессий и широкое
применение высшей меры наказания. Главный
вывод комиссии Поспелова, повторенный в
докладе Хрущева, заключался в осуждении "вражеской
политики истребления партийных и советских
кадров". В целом в диктовке имелось
немало формулировок, делавших текст
проекта доклада, подготовленного
Поспеловым и Аристовым, более острым, но
мысль о том, что в борьбе с оппозицией
репрессии были оправданны, только не в тех
масштабах, которые применял Сталин,
осталась: "Если бы и нужно было
применять суровые меры, которые были
применены, то они должны были быть
применены к гораздо меньшему кругу лиц, к
гораздо меньшему количеству, только по
отношению тех лиц, которые были
безнадежными, которые упорно не
отказывались от своей вредной деятельности.
Кроме того, необязательно их было
уничтожать, можно было держать в тюрьмах, в
ссылках".
Однако культ личности Сталина -
еще не был развенчан. В тексте отчетного
доклада до второй половины января 1956 г. еще
шла речь о "непобедимом знамени Маркса,
Энгельса, Ленина, Сталина", "о знамени
преобразующего мир учения Маркса, Энгельса,
Ленина, Сталина", и только лишь в
предпоследнем варианте эти формулировки
были исправлены по предложению Микояна. Но
при этом была принята формула "марксизм-ленинизм".
В таком варианте из перечня классиков
исключался не только Сталин, но и Энгельс.
В заключительной части диктовки,
после рассказа о злоупотреблениях властью
и злодеяниях Сталина, Хрущев смягчил общую
оценку Сталина, объясняя его деятельность
"любовью к трудящимся, стремлением
защитить завоевания революции".
В тексте доклада, зачитанного на
XX съезде, эта формула приобрела законченное
выражение: "Бесспорно, что в прошлом
Сталин имел большие заслуги перед партией,
рабочим классом и перед международным
рабочим движением. Вопрос осложняется тем,
что все то, о чем говорилось выше, было
совершено при Сталине, под его руководством,
с его согласия. Причем он был убежден, что
это необходимо для защиты интересов
трудящихся от происков врагов и нападок
империалистического лагеря. Все это
рассматривалось им с позиций защиты
интересов рабочего класса, интересов
трудового народа, интересов победы
социализма и коммунизма. Нельзя сказать,
что это действия самодура. Он считал, что
так нужно делать в интересах партии,
трудящихся, в интересах защиты завоеваний
революции. В этом - истинная трагедия".
В ходе доклада, повествовавшего
о трагических событиях, преступлениях и
злодеяниях, этот вывод, противоречивший
всему тому, что было сказано ранее,
затерялся. Но в тексте доклада он остался и
со всей красноречивостью свидетельствует о
настроениях членов президиума ЦК КПСС в
феврале 1956 г.
Окончательный вариант доклада
разослали членам и кандидатам в члены
президиума ЦК, которые, ознакомившись с ним,
сделали свои замечания и в целом одобрили
текст. К 23 февраля он был полностью готов.
В основном это был тот доклад,
который зачитал Хрущев на заседании съезда.
Он начинался с цитат из Маркса и Энгельса о
культе личности и с цитат из Ленина о том,
какими должны быть вождь и
коммунистическое руководство. Приводились
документы, свидетельствовавшие о
негативном отношении Ленина к Сталину,
осуждавшие грубость Сталина, в частности, в
отношении Н.К. Крупской. И в то же время
подчеркивалось, что Ленин требовал
беспощадной жестокой расправы над врагами
революции- Были приведены примеры борьбы
большевиков с выступлением эсеров и
подавления крестьянских восстаний в 1918 г.
Вместе с тем в докладе подробно
рассказывалось о репрессиях против
партийных и советских кадров во второй
половине 30-х годов, о фальсификации
следственных дел, о пытках и истязаниях,
которым подвергались заключенные во время
следствия. В докладе Хрущева прозвучали
обвинения Сталина в грубых ошибках,
допущенных им накануне Великой
Отечественной войны. Хрущев возложил на
Сталина ответственность за крупные
поражения в первые месяцы войны.
Большой раздел доклада был
посвящен рассказу о том, как Сталин
создавал культ своей личности. Он
редактировал подготовленную к печати
собственную биографию, вписывая туда целые
страницы, содержавшие непомерные
восхваления в свой адрес, где называл себя
вождем народов, великим полководцем,
высочайшим теоретиком марксизма,
гениальным ученым.
Наиболее объемная и
существенная правка доклада, сделанная
членами президиума ЦК, коснулась лишь
заключительного раздела, где Хрущев давал
оценку отношения Сталина к членам
президиума ЦК:
"Каждый из членов Политбюро
может многое рассказать о бесцеремонном
обращении Сталина с членами Политбюро.
Приведу Вам такой, например, случай. Однажды,
незадолго до смерти, Сталин вызвал к себе
несколько членов Президиума ЦК. Мы явились
к нему на дачу, начали обсуждать некоторые
вопросы. Случилосьтак, что на столе против
меня находилась большая кипа бумаг, которая
закрывала меня от Сталина. Сталин
раздраженно закричал:
- Что вы там сели?! Боитесь, что
я вас расстреляю? Не бойтесь, не расстреляю,
пересаживайтесь ближе.
Вот вам отношение к членам
Политбюро".
По предложению Суслова этот
текст был снят из доклада.
24 февраля 1956 г. на заседании XX
съезда происходили выборы руководящих
органов партии. На следующий день, 25 февраля,
на закрытом утреннем заседании Хрущев
сделал доклад о культе личности.
Следовательно, версия, что
доклад был готов только к последнему
заседанию, оказывается несостоятельной.
Закрытое заседание проходило
необычно. Руководил им президиум ЦК КПСС, а
не президиум съезда. Кроме делегатов съезда
на нем присутствовали вновь избранные
члены ЦК. Все время, пока Хрущев делал
доклад, в зале царила полная тишина.
В заключение Хрущев подчеркнул:
"Мы должны со всей серьезностью
отнестись к вопросу о культе личности. Этот
вопрос мы не можем вынести за пределы
партии, а тем более в печать. Именно поэтому
мы докладываем его на закрытом заседании
съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не
обнажать перед ними наших язв. Я думаю, что
делегаты съезда правильно поймут и оценят
все эти мероприятия". Эти слова были
встречены аплодисментами делегатов.
После окончания доклада
председательствовавший на заседании
Булганин предложил прений по докладу не
открывать. Не последовало и приглашения
задавать вопросы докладчику. Булганин внес
на рассмотрение проект постановления "О
культе личности и его последствиях",
которое было принято единогласно и затем
опубликовано в печати. Съезд принял также
постановление о рассылке текста доклада
партийным организациям без опубликования
его в открытой печати.
1 марта 1956 г. текст доклада,
предназначенный для рассылки в партийные
организации, был разослан вместе с запиской
Хрущева членам и кандидатам в члены
Президиума ЦК КПСС, секретарям ЦК КПСС. В
этом тексте была сделана небольшая
стилистическая и редакторская правка, даны
ссылки на произведения Маркса, Энгельса,
Ленина и другие цитируемые источники,
уточнены даты принятия отдельных
документов, включены отступления
докладчика от заранее подготовленного
текста, отмечена реакция делегатов на те
или иные положения доклада.
Отступления от подготовленного
текста, которые были сделаны Хрущевым во
время чтения доклада на съезде и которые
были приняты президиумом ЦК КПСС, тоже
заслуживают внимания.
Говоря о роли Сталина в войне,
Хрущев собирался сказать, что "после
съезда партии нам, видимо, необходимо будет
пересмотреть оценку многих военных
операций и дать им правильное объяснение.
При этом мы увидим, сколько миллионов
жизней стоило нам это руководство".
Приняв первую фразу в этом отступлении от
доклада,
ЦК посчитал необходимым
последнюю фразу снять, что и было сделано.
Большое отступление от текста допустил
Хрущев, говоря о Г.К. Жукове и К.Е. Ворошилове.
Хрущев сказал, что Сталин считал Ворошилова
английским агентом и что у него дома был
поставлен специальный аппарат для
подслушивания разговоров.
Даже после смягчения некоторых
формулировок и купюр доклад стал грозным
обличительным документом сталинской эпохи.
Он произвел ошеломляющее впечатление на
делегатов съезда. Это заставило изменить
первоначальный замысел, предполагавший
сохранение доклада в тайне от всей партии.
Сразу после съезда было принято решение
познакомить с докладом всю партию, затем
актив комсомольских организаций,
работников советского аппарата.
С докладом были ознакомлены
руководители делегаций партий тех
государств, где коммунисты были у власти, а
также присутствовавшие на съезде делегации
компартий Италии и Франции. Затем доклад в
сокращенном виде был разослан
руководителям остальных коммунистических
партий мира.
[Top] [Home] [Предыдущая страница] [Продолжение]
|
